Кусочек из ненаписанного фанфика, ближе к концу

[mirkwood-hedge]

Сандел Робертс

Они шли по высоким светлым залам, пронизанным солнцем и - в воспоминаниях ситха - ветром, и Сандела не оставляло чувство, что все это он уже видел. Колонны, поддерживающие расписанные серебром и лазурью своды. Нефритовые украшения под потолком. Золотисто-терракотовые узоры на полу. Все это казалось таким знакомым. Где же он все это мог увидеть?

Шедшая им навстречу стайка падаванов, среди которых юноша заметил всего одного мальчика, склонила головы друг к дружке и зашепталась. Сандел бессознательно обострил слух, чтобы услышать.

- Говорят, он совсем дикий...
- Да, выглядит как-то диковато.
- Ты про его странный наряд?
- Какой же он странный...

Юный Робертс скосил взгляд в сторону джедая. Тот невозмутимо вел его дальше, огибая встречавшихся рыцарей, со многими из них приветливо здороваясь, другим же молча кивая. На губах мужчины играла легкая улыбка, которая могла означать что угодно. Сандел закусил губу и отвернулся. Почему ему не читают нотации? Никакой морали, никакого наказания? В чем же тогда их хваленая джедайская мудрость? Молча позволять ученикам все, что им вздумается?

«Я не его ученик», - мысленно повторил юноша. То ли из вредности, то ли ради упрямства. А еще потому, что был уверен: Орден никогда не позволит остаться в своих стенах кому-то, кто отрицает их принципы, их взгляд на мир одним своим существованием. Если где-то и есть место, недоступное тьме, так это Храм джедаев. И что, спрашивается, здесь делает ситх?!

«Ты не ситх», - всплыли в памяти улыбчивые слова джедая. Сандел упорно игнорировал имя нового знакомца. «Ты просто запутался». Ха! Знаем, мы эту самоуверенность. Сначала пригреют, а потом скажут... что пал на темную сторону... Юноша тряхнул головой, отгоняя дурные мысли. Уж кому-кому, а ему терять нечего. Он никогда не находился на их пресловутой светлой стороне и падать ему было некуда. Он сразу родился таким в Силе. Темным. Это судьба, наверное.

- Эй, мы пришли. О чем задумался? Это твоя комната — обживайся. Через два часа обед, я приду за тобой, а пока можешь отдохнуть. Надеюсь, мы еще увидимся, - джедай приветливо помахал рукой и пошел дальше по коридору. Сандел оторопело смотрел ему вслед.

Что? Вот так просто? И можно уходить? Никаких замков, никаких запоров? Запугиваний? Демонстрации силы? Никаких сделок и никаких правил?

- Эй, постой... как тебя...
- Кейл. Кейл Эриненн, - терпеливо представился джедай. Интересно, по которому разу?
- Кейл, я пойду...
- Ты, что, уже все посмотрел? - удивился рыцарь. - Ты же хотел попробовать?
Сандел помотал головой.
- Я...
- Давай после обеда, а? Отдохни, поедим, помедитируем и иди, куда хотел. Или у тебя дела?
Никаких дел у Сандела не было. Как не было и четкого намерения не приходить сюда. Он замялся всего на долю секунды, а джедаю это рассказало целую повесть.
- Вот видишь, - улыбнулся Кейл. - Переночуй, а завтра с новыми силами отправишься, куда решил. Всего одна ночь.
Ситх мысленно скривился. Всего одна ночь. В самом деле. Не съедят же его за ночь?

__

- Вот мы и пришли!..

В трапезном покое многие на них смотрели — кто украдкой, кто с интересом. И никто — со страхом. Скорее, с любопытством, из озорства или даже с азартом. В дальнем углу делались ставки — как скоро «этот милый темный мальчик» покинет их. Сандел уткнулся в свою тарелку. Спрашивается, зачем это надо? Что этот джедай хочет ему сказать? Судя по обрывкам разговоров — Кейл отличался исключительной эксцентричностью и никто уже давно не удивлялся его выходкам. Надо спросить, как часто он водит сюда ситхов. Но Эриннен болтал с соседями по столу без умолку, так что Санделу оставалось только оглядываться и теряться в догадках. Да и среди такого количества джедаев было сильно не по себе. Хоть Кейл и обещал — и Сандел почему-то ему верил, - ухо держать стоит востро.

__

- Садись.

Комната для медитаций, куда Кейл привел Сандела после обеда, напоминала ни много ни мало крошечный склеп — четыре стены, низкий потолок, нитяные циновки на полу. Все монотонного серого цвета с редкими вкраплениями коричневого — как джедайские робы.

- И как вы от этого не устаете... - проворчал юноша.
- От чего? - полюбопытствовал рыцарь, устраиваясь поудобнее на циновке.
- Неважно.
Сандел замер у входа.
- Так и будешь стоять?
- Да, пожалуй... - он ни в чем не был уверен. Учитель никогда не требовал от него медитаций, поэтому здесь и сейчас юноша чувствовал себя глупо. Он даже не смог бы сесть в эту позу, в которой Кейлу так удобно. Поджать ноги? Не, это как-то... неестественно.
Джедай вдохнул, выдохнул и, помолчав, продолжил:
- Уверен, что тебе будет удобно?
- Да. Наверное...
Кейл улыбнулся и закрыл глаза.
- Сделай так же, - успокоительно предложил он.
Вот еще! Джедай был вежлив, поэтому Сандел не злился, но внутри сидело прежнее:
- Я не твой ученик.
- Разве надо быть моим учеником, чтобы медитировать вместе со мной? - чуть иронично отозвался Кейл. - В следующий раз непременно скажу учителю, что он мой падаван. Вот смеху-то будет!
Юноша невольно улыбнулся и прислонился плечом к стене.
- Зачем вы медитируете?
- Чтобы успокоить мысли и чувства. Почувствовать единение со всей Вселенной...
- Мне это не надо, - дернул щекой Сандел.
- Мне надо, - был спокойный, даже немного ленивый ответ. - Пожалуйста, сядь рядом со мной и давай помедитируем.
На этот раз ситх ощутил какую-то пустоту — как будто он медлил выполнить приказ, хотя приказа-то и не было.
- Х-хорошо.

Циновка приятно согревала, система кондиционирования воздуха еще более приятно обдувала ветерком.
Закрыть глаза юноша решился не сразу. Сначала сколько-то смотрел на Кейла, потом словно сквозь трубочку втянул воздух, задержал дыхание и... словно бы ухнул в пропасть, закрывая глаза. Даже если джедай только этого и ждет — Сандел хитрее. Он оставил все чувства «включенными», особенно свою способность прислушиваться к Силе, замечать ее колебания. Пусть он не может видеть — он обязательно почувствует враждебное намерение, как только оно появится.
Как только оно... появится.
Шли секунды, секунды складывались в минуты и часы, но ничего не происходило. Комната все так же наполнялась ровным дыханием рыцаря, четким биением Силы в нем и чувствами самого Сандела. С каждым прожитым мгновением он все ярче ощущал себя громадным темным пятном в Силе, какого не было здесь, наверное, со времен постройки Храма. Беспокойный, взъерошенный, он едва не заставлял воздух в комнате звенеть. Как с таким чудовищным фоном он вообще до сих пор жив? Как его не нашли соратники Дарта Вейлуса? Как он мог до сих пор скрываться — если не от них, то хотя бы от себя самого...
- Тебя что-то беспокоит, Сандел? - поинтересовался учитель. Когда это он уже начал называть Кейла про себя учителем? Это все из-за уверенности того в себе!
И все же вопрос был задан с таким спокойным участием, что юноша ответил:
- Я боюсь ситхов.
- Их стоит бояться, - согласился Эриннен. - Но здесь, сейчас их нет. К чему беспокоиться?
Робертс только хмыкнул. Ему бы такую уверенность! И не нашелся, что возразить.

Медитировать Сандел не умел, но и говорить об этом не собирался. Сидел с закрытыми глазами, чутко прислушиваясь к каждому вздоху, каждому движению джедая рядом, и... пожалуй, все. Наверное, это была самая беспокойная медитация, совершенная в присутствии Кейла, а может, даже самая беспокойная медитация за все время существования Храма. Постепенно внимание юноши начало ослабевать, он стал задаваться вопросом, зачем Эриннен позвал его сюда, если это все же не ловушка, и какая цель у этой, как он ее назвал? «Медитации»! Губы рыцаря дрогнули и слегка расползлись в усмешке, чего Сандел, конечно, не видел и не заметил даже через Силу.

Джедаю было сложно — по-настоящему сложно с этим великовозрастным подростком. Когда ему было девятнадцать, Кейл уже присматривал за тренировками младших учеников, вел практические занятия по физике и истории Галактики, изредка помогал в Библиотечном корпусе. Ему было чем заняться, помимо жаления себя, поэтому понять, что творится с Санделом, он мог только через Силу.

А та обволакивала их обоих, текла вокруг, сквозь них, ласково касаясь джедая и закручиваясь в тугие завитки вокруг юного ситха. Кейл оставался спокоен. Он не пытался проникнуть в мысли или чувства подопечного — всего лишь сидел рядом, терпеливо ожидая, когда тот раскроется, успокоится и, наконец, поймет, что есть и другой путь. Без накала страстей. В мире и тишине. Он отдавал себе отчет, что на это могут уйти годы, но в памяти его все еще звучали слова магистра Ольстры Селанн: «Приведи его в Храм и, возможно, он удивит тебя».